одна лея - три цента
у меня аж мурашки побежали, что такое, я размяк
08.02.2013 в 20:54
Пишет tata_red:исполнение оно такое такое 
сердце щемит что-то пойду подышу
Пишет Hobbit!Anon:
URL записи сердце щемит что-то пойду подышу
Пишет Hobbit!Anon:
08.02.2013 в 20:39
IV. Торин умирает, но не попадает в залы Махала. Нет, вместо этого он открывает глаза вечером в Хоббитоне, на пороге норы Бильбо Бэггинса. Как он поведет себя теперь, зная, к чему может привести задуманное им путешествие?
Исполнение 1, часть 1. 1046 слов.
читать дальшеТорин прикрывает глаза. В ушах стоит тихое рваное дыхание Бильбо. Он договаривает:
- Если бы добрая еда, смех и песни ценились больше золотых гор, мир был бы куда радостнее. Но каким бы он ни был, мне пора покинуть его.
Он рад, что Бильбо успел. Эта последняя ссора не давала ему покоя.
Кашель рвет ему грудь. Как же душно в этой палатке. Пахнет выделанной кожей, воняет мочой и кровью. Даже неба ночного не увидеть. Никогда не думал, что придется умирать в тесноте.
- Хорошо, хоть ты рядом, полурослик, - непонятно говорит гном, и улыбается ободряюще, пытаясь найти Бильбо взглядом. Не получается. Что-то с глазами, зрение пляшет.
Его руки касается чужая рука, и кто-то едва слышно плачет возле кровати.
Торин уже не может собрать мысли. Всё давит: давят стены палатки, давит спертый воздух. Он не знает, сможет ли выдержать эту тяжесть еще хоть минуту. Он дышит часто, так часто, как может, так часто, что ему даже не хватает времени вдохнуть. Пот заливает глаза, щекочет шею, ржавый нестерпимый запах пропитывает всё насквозь, покрывало свинцовой плитой вдавливает его в простынь.
Кто-то внутри мечется по грудной клетке, несвязно визжа и умоляя, чтобы всё закончилось.
Торин продолжает дышать. Он уже почти ничего не слышит вокруг и только пытается успокоить того, кто бьется внутри.
Спустя несколько долгих минут камень в их груди исчезает.
Они… нет, он, снова он – Торин Оукеншильд, сын Трейна, внук Трора – вдыхает медленно и глубоко. Он снова помнит себя и понимает всё с отчетливой ясностью.
Пора, думает он.
Он расслабляет сведенные плечи и не слышит больше запаха крови.
Он не ощущает рук. Он резко распахивает глаза.
А вот и ночное небо, усмехается про себя гномий король, вглядываясь в звездную темноту.
Стены палатки раздвигаются необъятно, и он чувствует… волю.
………………………
Торин Оукеншильд пришел в себя, опираясь рукой на яблоню. На лужайке спокойно паслись несколько пони, солнце уже почти закатилось, уютно пахло дымком и едой. Он огляделся.
«Это Шир, ласковая и благословенная родина Взломщика», - прозвенела тихая мысль.
Какое-то время он стоял, пытаясь вспомнить, кто такой Взломщик и откуда он знает про Шир. И как, если уж на то пошло, зовут его самого.
Когда разом вся память вернулась, Торин почувствовал, как его пальцы подрагивают на шершавой яблоневой коре, потому что он отчетливо, слишком отчетливо помнил, что умер, захлебываясь воздухом душной палатки, за много, много верст от этого места.
Он подумал было, что это был сон, но что-то внутри с тихой уверенностью говорило, что он действительно умер. Смерть, правда, казалась чем-то далеким, чем-то давно прошедшим, но она была. Торин не мог вспомнить, что было после неё, но помнил, что что-то точно было.
Он попытался увязать происходящее так, чтобы получился хоть какой-нибудь смысл.
Внезапно до него глухо донесся залихватский мотивчик, распеваемый десятком хриплых глоток:
- Бейте тарелки, бейте розетки! Вилки тупите, гните ножи!
Торин вздрогнул.
- Об пол бутылки, в печку салфетки, будет порядок – только скажи! – продолжал веселый хор.
Справа от лужайки был вход в хоббичью нору. Входная дверь была выкрашена свежей зеленой краской, а краска попорчена угловатой руной. Король подошел к норе и провел рукой по растрескавшейся краске. Он поднял взгляд куда-то выше и усмехнулся.
- Махал, я не знаю, шутишь ты надо мной или даешь мне шанс, или я просто не был достоин чертогов, - тихо проговорил он.
- Ломом железным поворошите, выньте, откиньте и обсушите - и на помойку все целиком!
- Я даже не совсем уверен, что именно мне нужно изменить.
- Кто там без дела? Стыд и позор! Эй, осторожно! Хрупкий фарфор!
- Я… разберусь позже, - пробормотал он, поводя плечом. Он помнил, что в прошлый раз дожидался окончания песни, чтобы стук услышали.
Он поднял руку и постучал в дверь. Сердце заколотилось быстрее. После недолгой тишины из норы донесся торопливый мягкий перестук шагов, и с тугим поворотом тяжелая дверь отворилась.
Торин уже и забыл, каким упитанным и респектабельным был Бильбо до начала похода.
Мы еще не спасали друг друга, друг мой, и ты еще не предавал, а я еще не отрекался, пронеслось у него в голове.
Торин вгляделся Бильбо в лицо и почувствовал какую-то неувязку. Их будущий взломщик смотрел на него не с той смесью возмущения и робости, которая врезалась Торину в память, а с облегчением и странной настойчивостью.
- Дядя! – раздалось из-за спины полурослика, и лицо Бильбо потеряло всякое выражение.
Торин шагнул в проем, крепко обнял племянников, оглядел их улыбающиеся лица (выжили они тогда или нет?) и повернулся к хоббиту.
- Так это, значит, наш будущий Взломщик, - произнес он, не давая неуверенности проникнуть в голос.
- По всей видимости, да, - твердо кивнул Бильбо.
Торин поднял брови. Здесь что-то было не так.
- Мистер Бэггинс уже почти согласился участвовать, - весело сказал Кили.
- Мистер Бэггинс владеет мечом? – прищурив глаза, спросил Торин.
- Не так, чтобы очень, но, думаю, смогу вас удивить, - пробормотал хоббит.
- Кстати, Бильбо, вас же не представили друг другу, - прозвучал низкий голос Гэндальфа, - это предводитель нашего отряда, Торин Оукеншильд.
- Приятно быть знакомым с вами, - витиевато ответил Бильбо и вежливо улыбнулся.
- Торин, это мистер Бильбо Бэггинс из Бэг-Энда.
- К вашим услугам, мистер Бэггинс, - наклонил голову Торин.
И Компания увлекла его из коридора на кухню к картам и планам. В следующие пару часов полурослик все время маячил у них за спинами, не падал в обмороки и не возмущался.
И когда всё было сказано, карты свернуты, а договор подписан, Фили запел, и остальные подхватили. Торин присоединился только на третьем куплете, когда заметил, что губы взломщика, упрятанного в темный угол позади Ори, тоже шевелятся в такт.
За быстрые воды уйдем до восхода,
Чтоб золото наше отнять у врага.
Бильбо после песни ушел незаметно. Гномы расположились кто где на ночлег, а Торин тихо отступил в сумрак коридора. Он не знал, где находится хозяйская спальня, но поблуждав пару минут, постучал в нужную дверь.
- Войдите!
- Мистер Бэггинс, - кивнул Торин, закрывая за собой дверь.
- Чем могу служить, мистер Оукеншильд? Я тут, видите, вещи для похода собираю, мало ли, что когда может пригодиться, - нервно зачастил хоббит.
Снова этот настойчивый взгляд.
- И носовые платки собираете? – спокойно спросил Торин.
Бильбо замер.
- И носовые платки, - медленно подтвердил он.
Торин на секунду зажмурился, как от головной боли.
- Мистер Бэггинс, я сейчас спрошу у вас одну вещь, и если вы не поймете, о чем речь, забудьте и не возвращайтесь больше к этому вопросу.
Бильбо настороженно кивнул.
- Вы в первый раз идете в такой… - Торин качнул головой. - Вы в первый раз идете в этот поход?
Повисла вязкая тишина.
- Нет, Торин, - едва слышно ответил Бильбо.
URL комментарияИсполнение 1, часть 1. 1046 слов.
читать дальшеТорин прикрывает глаза. В ушах стоит тихое рваное дыхание Бильбо. Он договаривает:
- Если бы добрая еда, смех и песни ценились больше золотых гор, мир был бы куда радостнее. Но каким бы он ни был, мне пора покинуть его.
Он рад, что Бильбо успел. Эта последняя ссора не давала ему покоя.
Кашель рвет ему грудь. Как же душно в этой палатке. Пахнет выделанной кожей, воняет мочой и кровью. Даже неба ночного не увидеть. Никогда не думал, что придется умирать в тесноте.
- Хорошо, хоть ты рядом, полурослик, - непонятно говорит гном, и улыбается ободряюще, пытаясь найти Бильбо взглядом. Не получается. Что-то с глазами, зрение пляшет.
Его руки касается чужая рука, и кто-то едва слышно плачет возле кровати.
Торин уже не может собрать мысли. Всё давит: давят стены палатки, давит спертый воздух. Он не знает, сможет ли выдержать эту тяжесть еще хоть минуту. Он дышит часто, так часто, как может, так часто, что ему даже не хватает времени вдохнуть. Пот заливает глаза, щекочет шею, ржавый нестерпимый запах пропитывает всё насквозь, покрывало свинцовой плитой вдавливает его в простынь.
Кто-то внутри мечется по грудной клетке, несвязно визжа и умоляя, чтобы всё закончилось.
Торин продолжает дышать. Он уже почти ничего не слышит вокруг и только пытается успокоить того, кто бьется внутри.
Спустя несколько долгих минут камень в их груди исчезает.
Они… нет, он, снова он – Торин Оукеншильд, сын Трейна, внук Трора – вдыхает медленно и глубоко. Он снова помнит себя и понимает всё с отчетливой ясностью.
Пора, думает он.
Он расслабляет сведенные плечи и не слышит больше запаха крови.
Он не ощущает рук. Он резко распахивает глаза.
А вот и ночное небо, усмехается про себя гномий король, вглядываясь в звездную темноту.
Стены палатки раздвигаются необъятно, и он чувствует… волю.
………………………
Торин Оукеншильд пришел в себя, опираясь рукой на яблоню. На лужайке спокойно паслись несколько пони, солнце уже почти закатилось, уютно пахло дымком и едой. Он огляделся.
«Это Шир, ласковая и благословенная родина Взломщика», - прозвенела тихая мысль.
Какое-то время он стоял, пытаясь вспомнить, кто такой Взломщик и откуда он знает про Шир. И как, если уж на то пошло, зовут его самого.
Когда разом вся память вернулась, Торин почувствовал, как его пальцы подрагивают на шершавой яблоневой коре, потому что он отчетливо, слишком отчетливо помнил, что умер, захлебываясь воздухом душной палатки, за много, много верст от этого места.
Он подумал было, что это был сон, но что-то внутри с тихой уверенностью говорило, что он действительно умер. Смерть, правда, казалась чем-то далеким, чем-то давно прошедшим, но она была. Торин не мог вспомнить, что было после неё, но помнил, что что-то точно было.
Он попытался увязать происходящее так, чтобы получился хоть какой-нибудь смысл.
Внезапно до него глухо донесся залихватский мотивчик, распеваемый десятком хриплых глоток:
- Бейте тарелки, бейте розетки! Вилки тупите, гните ножи!
Торин вздрогнул.
- Об пол бутылки, в печку салфетки, будет порядок – только скажи! – продолжал веселый хор.
Справа от лужайки был вход в хоббичью нору. Входная дверь была выкрашена свежей зеленой краской, а краска попорчена угловатой руной. Король подошел к норе и провел рукой по растрескавшейся краске. Он поднял взгляд куда-то выше и усмехнулся.
- Махал, я не знаю, шутишь ты надо мной или даешь мне шанс, или я просто не был достоин чертогов, - тихо проговорил он.
- Ломом железным поворошите, выньте, откиньте и обсушите - и на помойку все целиком!
- Я даже не совсем уверен, что именно мне нужно изменить.
- Кто там без дела? Стыд и позор! Эй, осторожно! Хрупкий фарфор!
- Я… разберусь позже, - пробормотал он, поводя плечом. Он помнил, что в прошлый раз дожидался окончания песни, чтобы стук услышали.
Он поднял руку и постучал в дверь. Сердце заколотилось быстрее. После недолгой тишины из норы донесся торопливый мягкий перестук шагов, и с тугим поворотом тяжелая дверь отворилась.
Торин уже и забыл, каким упитанным и респектабельным был Бильбо до начала похода.
Мы еще не спасали друг друга, друг мой, и ты еще не предавал, а я еще не отрекался, пронеслось у него в голове.
Торин вгляделся Бильбо в лицо и почувствовал какую-то неувязку. Их будущий взломщик смотрел на него не с той смесью возмущения и робости, которая врезалась Торину в память, а с облегчением и странной настойчивостью.
- Дядя! – раздалось из-за спины полурослика, и лицо Бильбо потеряло всякое выражение.
Торин шагнул в проем, крепко обнял племянников, оглядел их улыбающиеся лица (выжили они тогда или нет?) и повернулся к хоббиту.
- Так это, значит, наш будущий Взломщик, - произнес он, не давая неуверенности проникнуть в голос.
- По всей видимости, да, - твердо кивнул Бильбо.
Торин поднял брови. Здесь что-то было не так.
- Мистер Бэггинс уже почти согласился участвовать, - весело сказал Кили.
- Мистер Бэггинс владеет мечом? – прищурив глаза, спросил Торин.
- Не так, чтобы очень, но, думаю, смогу вас удивить, - пробормотал хоббит.
- Кстати, Бильбо, вас же не представили друг другу, - прозвучал низкий голос Гэндальфа, - это предводитель нашего отряда, Торин Оукеншильд.
- Приятно быть знакомым с вами, - витиевато ответил Бильбо и вежливо улыбнулся.
- Торин, это мистер Бильбо Бэггинс из Бэг-Энда.
- К вашим услугам, мистер Бэггинс, - наклонил голову Торин.
И Компания увлекла его из коридора на кухню к картам и планам. В следующие пару часов полурослик все время маячил у них за спинами, не падал в обмороки и не возмущался.
И когда всё было сказано, карты свернуты, а договор подписан, Фили запел, и остальные подхватили. Торин присоединился только на третьем куплете, когда заметил, что губы взломщика, упрятанного в темный угол позади Ори, тоже шевелятся в такт.
За быстрые воды уйдем до восхода,
Чтоб золото наше отнять у врага.
Бильбо после песни ушел незаметно. Гномы расположились кто где на ночлег, а Торин тихо отступил в сумрак коридора. Он не знал, где находится хозяйская спальня, но поблуждав пару минут, постучал в нужную дверь.
- Войдите!
- Мистер Бэггинс, - кивнул Торин, закрывая за собой дверь.
- Чем могу служить, мистер Оукеншильд? Я тут, видите, вещи для похода собираю, мало ли, что когда может пригодиться, - нервно зачастил хоббит.
Снова этот настойчивый взгляд.
- И носовые платки собираете? – спокойно спросил Торин.
Бильбо замер.
- И носовые платки, - медленно подтвердил он.
Торин на секунду зажмурился, как от головной боли.
- Мистер Бэггинс, я сейчас спрошу у вас одну вещь, и если вы не поймете, о чем речь, забудьте и не возвращайтесь больше к этому вопросу.
Бильбо настороженно кивнул.
- Вы в первый раз идете в такой… - Торин качнул головой. - Вы в первый раз идете в этот поход?
Повисла вязкая тишина.
- Нет, Торин, - едва слышно ответил Бильбо.
@темы: перепост, the Hobbit