*-*

[карандаш 5Н]

15.03.2011 в 19:22

Пишет  вэнс:

Автор: the hoyden / Переводчик: вэнс (финист ясный аэропорт) / Команда Полигональ / Роль в команде: Координатор
Название: Инципит*
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: NC-17
Саммари: Имс пишет романы, Артур — его редактор.
Примечание переводчика: Салман Рушди, который так не нравится Имсу — британский писатель индийского происхождения, получивший Букеровскую премию за роман «Дети Полуночи».



– Я сейчас умру, – заявляет Имс, распластавшись на диване в гостиной, как кисейная барышня, для полноты образа еще и прикрыв глаза одной рукой. Его лэптоп стоит на журнальном столике, а курсор даже не сдвинулся с места за время отсутствия Артура.

– Можете умирать, когда закончите этот черновик, – отвечает Артур и ставит на столик стаканчик с кофе из лавки в конце улицы.

– Сжалься, золотце, – стонет Имс и хитро приоткрывает один глаз. – Ты мне кофе принес?

– Пейте, прекращайте ныть и заканчивайте черновик, или Богом клянусь, мистер Имс, я Вас придушу с превеликим удовольствием.

Имс принимает вертикальное положение, послушно делает глоток и расплывается в улыбке.

– Ты не забыл про сахар, – радостно говорит он.

– Конечно, я не забыл, – язвительно отвечает Артур. – Моя работа, собственно, и состоит в том, чтобы всегда помнить о деталях.

– Поэтому ты и лучший, – с уверенностью заявляет Имс.

Артур опускает свой кофе (со сливками, без сахара).

– Мистер Имс, я не могу делать свою работу, пока Вы не делаете свою. Что конкретно у Вас за проблемы?

– Я бы дал тебе себя придушить, если тебя такое заводит, – отвечает Имс.

– Мистер Имс, – цедит сквозь зубы Артур.

Имс тогда мгновенно становится серьезным, и это удивляет Артура каждый раз, даже спустя все то время, что они работают вместе.

– Середина, кажется, не вписывается.

У Артура фотографическая память, так что он мысленно просматривает текст, прежде чем сказать:

– Ну, подумайте вот над чем…


***

Артур, при случае, отзывается об Имсе как о мистере Супер Гениальном Романисте. Его собеседники неизменно посмеиваются, полагая, что Артур просто язвит.

Но он говорит совершенно серьезно.

Имс, собственно говоря, принадлежит к тому типу людей, которые словно сошли со страниц какой-то истории, возмутительно нелепой, написанной автором исключительно ради забавы. Имс – бесспорно блестящий писатель, которому удается не только заставить литературных критиков пускать слюни на каждую его следующую работу, но и очаровать публику настолько, чтобы копии раскупались с поразительной скоростью. Он рос более чем обеспеченным, и после дебюта в роли писателя стал только еще состоятельнее.

Артур был его редактором с самого начала. Имс говорит, что не станет работать ни с кем, кроме него, а в чем Артур никогда не признается, так это в том, что перережет горло любому, кто попытается занять его место.


***

– Это что? – спрашивает Артур пару недель спустя.

Имс пристраивает сигарету на край пепельницы.

– Я, конечно, понимаю, что публиковать это придется под псевдонимом.

– Придется, конечно. Дело не в этом, – чуть слышно говорит Артур, просматривая страницу за страницей и чувствуя, как волосы начинают вставать дыбом. – Мистер Имс, это порнография. Это бесстыжее, разнузданное, грязное порно.

– Тебя это так беспокоит, детка? – Имс игриво приподнимает брови.

– Меня беспокоит, что здесь мое имя!

Имс спокойно делает глоток кофе.

– Ну, как только я определился с именем героя, оно практически само написалось.

Артур глубоко вздыхает.

– Если Вы собираетесь это публиковать, измените чертово имя. И всю сцену с баттплагом нужно переписать.

– А что с ней не так? – Имс хмурится.

– Диалог просто тошнотворный, – категорично заявляет Артур. – Например, «Артур поднял на него лихорадочно блестящие от желания глаза: «Давай же, мне так это нужно, вставь в меня свой огромный хуй прямо сейчас…»

– Думаешь, «член» подойдет лучше? – серьезно спрашивает Имс.

– Я подготовлю это к печати, а потом я Вас убью, – сообщает Артур.

Имс радостно потирает руки.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать, дорогуша.


***

Порно ужасно хорошо продается. Артур не знает, почему он все же немного удивлен. Не то что бы Имс не успел продемонстрировать поразительную способность подключаться к сознанию этого поколения. Подключиться к их подсознанию, наверное, было не намного сложнее.

Артур держится собранно и исключительно профессионально, даже читая рукопись, которая, в целом, состоит сплошь из сцен секса через каждые десять страниц. Но некоторый сюжет все же присутствует, Имс выстроил его как историю любви. И Артур признается (но только самому себе), что отношения между выдуманным Артуром и Стивеном вышли довольно трогательными. Единственный опасный момент случается, когда они заканчивают финальную правку, и Имс наклоняется над журнальным столиком, подперев подбородок рукой, а на лице у него трехдневная щетина, и Артур понимает, что он почти не спал. Его голос звучит низко и хрипло, когда он говорит:

– Думаешь, это слишком?

Звук его голоса в сочетании со сценой, над которой они работают, почти заставляет Артура проговориться, но вместо этого он спрашивает:

– Что именно?

– Последний кусок, со всеми этими признаниями.

– Стивен всю эту книгу только и делает, что доводит Артура до оргазма какое-то невероятное количество раз. Не думаю, что парочка «я люблю тебя» – это слишком.

– Это твое личное или профессиональное мнение? – спрашивает Имс.

– Значение имеет только мое профессиональное мнение, – твердо говорит Артур и потом добавляет, уговаривая: – Чем скорее закончим, тем скорее сможете поспать.

– Все, чтобы уложиться в твои сроки, дорогой Артур, – с вымученной улыбкой отвечает Имс.

– Между прочим, я не выкручивал Вам руки и не заставлял писать порно, – замечает Артур. – Давайте, осталось совсем чуть-чуть.

Имс зевает так широко, что Артуру почти хочется зевнуть за компанию.

– Ну, тогда ладно, – бормочет он, и они возвращаются к последним правкам.


***

Прежде, чем Артур встретил Имса, кто-то разбил Имсу сердце.

Имс никогда об этом не говорит, а Артур никогда не спрашивает. Их отношения сугубо деловые, и Артур сделает все, чтобы их сохранить. В первую же встречу с Имсом в его пентхаусе, Имс схватил с кухонного стола ключ и сунул его Артуру.

– От чего он? – спросил Артур.

Лицо Имса было совершенно спокойным, когда он небрежно ответил:

– От входной двери. Я пишу, когда могу, и сплю, когда не могу писать, так что тебе будет удобнее, если у тебя будет свой ключ.

Артур осторожно спрятал его в карман пиджака. Это не укладывалось в привычные рамки, но он был готов мириться со многим ради того великолепия, которое разглядел в первом романе Имса.

Он уже собирался уходить, когда вдруг сказал:

– Строчка с посвящением – Вы оставили ее пустой. Кому Вы хотели посвятить этот роман?

Тогда Имс грустно улыбнулся.

– Я думал об одном человеке, но обстоятельства распорядились так, что это, боюсь, стало невозможным.

Когда Артур взглянул на черновую версию и увидел в ней свое имя, он подумал, что это была шутка. Шутка, которая заставила горло неприятно сжаться, но все же шутка.

– У Вас странное чувство юмора, – сказал он Имсу.

– Уверяю тебя, детка, это было от чистого сердца. Ты же все-таки рискнул со мной поработать.

– От Вас отказался бы только идиот, – усмехнулся Артур.

Взгляд Имса был печальным и теплым.

– Ты удивишься, но так считают далеко не все.


***

Артур достает свой ключ, чтобы открыть дверь в пентхаус Имса, жонглируя стаканчиками с кофе, коробкой из пекарни и пакетом со справочной литературой, прежде чем подтолкнуть ее бедром и, наконец, попасть внутрь. Имс не здоровается с ним, когда Артур идет в кухню, что свидетельствует либо о том, что Имса нет дома, либо о том, что он спит.

Бесчувственное тело на диване под чудовищным вязаным пледом подсказывает ему, что Имс все-таки спит.

Артур ставит кофе на столик перед диваном и, как обычно, усаживается в кресло. У них должна была состояться встреча, но вместо этого Артур видит небольшую стопку бумаги, на которую прилеплена бумажка с надписью «ДЕТКА», так что он берет листы в руки и вчитывается в написанное.

Имс не пишет набросков как таковых – он записывает поток сознания, который часто состоит из незаконченных фраз, неприличного количества заглавных букв и прямых вопросов Артуру:

«не знаю, не хочу чтобы это была какая-то гребаная космическая опера, не то что бы космические оперы были так плохи но тогда ты начнешь выспрашивать меня про физику, а это конечно интересно но черт меня подери если я в этом хоть что-то понимаю, так что может все должно происходить не в будущем а вообще в нью-йорке в 1880, что ты знаешь о нью-йорке 1880? тогда уже изобрели метро, детка проверь пожалуйста»

Это страшное оскорбление грамматики и пунктуации, но Артуру оно нравится несмотря ни на что. Эти слова только для него, никто, кроме Артура, никогда их не увидит. Это та часть Имса, которой не нужно делиться с миром, и он собирает такие заметки и хранит их все в укромном месте.

– У тебя самая прелестная улыбка на свете, – говорит Имс, и Артур подпрыгивает в кресле. – Жаль, что я так редко ее вижу.

– Я бы улыбался чаще, если бы Вы перестали игнорировать сроки и занялись делом, – отвечает Артур, но звучит это вовсе не строго.

– Я хочу заняться совсем не делом, солнышко, – отвечает Имс с легким намеком.

Артур закатывает глаза.

– Я еще не дочитал. Спите дальше.

– М-м, если ты настаиваешь, – бормочет Имс и снова закрывает глаза.


***

Начальник Артура, Доминик Кобб, предоставляет ему поразительную свободу действий. Дом знает, чья рука его кормит, и на все, что касается Имса, отвечает мантрой «пусть будет доволен, пусть пишет».

Артур работает в обоих направлениях, и, по большей части, довольно успешно. Конечно, он сотрудничает и с другими авторами, но Имс для него всегда на первом месте, так что он без малейших угрызений совести раздает остальным пинки по электронной почте. А личные визиты приберегает для Имса, у которого может начаться светопреставление из-за диалекта или наметиться незапланированный отпуск в Марселе, если Артур не будет заглядывать к нему хотя бы раз в три дня.

– Что ты думаешь о Мюнхене? – спрашивает однажды Имс.

Артур поднимает глаза от своего Blackberry.

– Вам нужны справочные материалы? Я могу сходить в библиотеку.

– Нет, детка, я имел в виду, что ты думаешь о Мюнхене? Как о месте, куда можно поехать, – говорит Имс, многозначительно глядя на него.

– Поскольку я не собираюсь в Мюнхен, а Вы точно никуда не едете, пока не закончите эту историю, я не понимаю, какая разница.

Имс недовольно надувает губы, и это выглядит неожиданно трогательно.

– Ты что, работаешь без выходных? Золотце, мы знакомы годами, а я могу по пальцам пересчитать дни, когда ты куда-то отлучался.

– Не у всех здесь есть трастовые фонды, – напоминает ему Артур.

Имса его ответ, по всей видимости, огорчает.

– Но у тебя же бывает отпуск, правда?

Артур вздыхает.

– Бывает, просто я использую его на отгулы время от времени, вместо того, чтобы отправляться в длинные поездки. Мне не нравится возвращаться к горе накопившейся в мое отсутствие работы.

Лицо Имса принимает выражение, которое Артур безошибочно расшифровывает как «неприятности».

– Но я же и есть твоя работа, разве нет? Поэтому, если я захочу отправиться куда-нибудь на разведку и возьму тебя с собой, это будет рабочая командировка, правда?

Артур чувствует, как собственническая нотка в голосе Имса заставляет его покраснеть. «Если балуешь авторов, ничего хорошего не жди», – говорит он сам себе.

– Знаете, я редактирую не только Ваши работы. У меня есть и другие авторы.

Имс наклоняется к нему совсем близко.

– Неделя, – мурлычет он. – Мы разведаем место действия для романа, посмотрим на симпатичную архитектуру, попьем Рислинга и, может, даже немного расслабимся.

Артур почти соблазнился мыслью об архитектуре барокко и рококо, но заставляет себя ответить:

– Нет, я не могу.

Имс умолк, но уверенности в нем совсем не убавилось. Артуру следовало бы догадаться, что хоть он и перестал говорить об этом, думать об этом он не перестал. Такова нелицеприятная часть работы с людьми, которые с рождения были окружены баснословным богатством – они действительно уверены, что все должно случаться именно так, как им хочется, и Имс – не исключение.

– Ну, Артур, – говорит Дом, на следующий день, заглядывая в его офис. – Я только что ответил на очень интересный звонок от мистера Имса.

– О, Господи, – бормочет Артур и опускает голову на стол. – Чего он хотел?

Он практически слышит, как Дом отвратительно улыбается.

– По всей видимости, мистер Имс желает получить тебя в личное пользование.

– Что? – чуть слышно переспрашивает Артур. Он поворачивает голову и видит, как Дом, прищурившись, на него смотрит.

– Он не имел в виду именно… ну, может, и имел, но он совершенно точно выразил желание, чтобы ты занимался только его проектами.

– Ты ведь сказал ему «нет», правда?

– Артур, – серьезно говорит Дом. – Сколько наград получили два его последних романа? Сколько копий он продал? Мы с тобой оба знаем, что его следующий роман имеет все шансы получить Пулитцера. Я сказал ему «да».

– Дом, – стонет Артур, – за что ты так со мной?

– Пусть он отвезет тебя в Париж, – советует Мол, остановившись в дверях.

– Ненавижу вас обоих.

– Как скажешь, – отвечает она, и ее губы складываются в знающую улыбку. – Но в Париж ты влюбишься, Артур.

Артур с чувством фыркает.


***

Артур отпирает входную дверь Имса и распахивает ее настежь.

– Вы что, совсем с ума сошли? – восклицает он.

Имс на кухне, помешивает что-то в сковороде, стоя в – Господи Иисусе – халате разъедающего глаза цвета поверх, к счастью, совершенно обычных пижамных штанов.

– Ты вроде говорил, что легкая сумасшедшинка помогает продавать книги.

– Напускная сумасшедшинка, – отвечает Артур. – Людям нравятся эксцентричные авторы. Дело не в этом. Я поверить не могу, что Вы звонили Дому.

Имс выкладывает два поджаренных яйца из сковородки в тарелку, стоящую на столе перед Артуром.

– Гренки будешь? – интересуется он.

– Я… что? Я не завтракать пришел, мистер Имс, я Вас отчитываю.

– Отчитывай, дорогой мой, но съешь хоть что-нибудь. И у тебя еще хватает смелости жаловаться, что я работаю на износ. У самого брюки скоро сваливаться начнут.

Артур открывает рот, чтобы выразить свое недовольство тем, что Имс разглядывает, как сидят его брюки, но Имс просто берет и кладет перед ним два кусочка поджаренного хлеба, и желудок Артура издает голодное урчание.

– Ну давай, поешь, – уговаривает его Имс. – Не волнуйся, яйца я как следует прожарил – знаю, что ты до ужаса не любишь жидкий желток, хотя он на самом деле очень вкусный, и риска подхватить сальмонеллез почти никакого.

Тогда Артур берет вилку и нерешительно кладет в рот кусочек яичницы. Приготовлена как надо, и он голоден, и она прямо перед ним, так что ничего страшного, если он позавтракает.

Имс разбивает в сковородку еще два яйца и говорит:

– Вот в чем дело, детка. У меня есть одна идея, и ты мне нужен.

– Не та, которая не должна быть космической оперой? – недоумевает Артур.

– Нет. Я хочу написать криминальный роман. Об ограблении.

– Понятно, – медленно говорит Артур. – И откуда взялась такая мысль?

– После того, как я попрощался с мистером Коббом, который, кстати говоря, так любезно согласился целиком отдать тебя мне, я кое о чем подумал. Я хочу написать о людях, которые крадут идеи.

Артур собирается заявить, что его никто никому не отдавал, но в этот момент до него доходит смысл последнего предложения.

– Крадут идеи? Промышленный шпионаж?

– Почти, – отвечает Имс и наклоняется к Артуру, чтобы дотронуться до его виска двумя пальцами. – Только крадут они их прямо из сознания.

– Мне нужна ручка. И бумага, – бормочет Артур и выуживает и то, и другое из корзины для фруктов, которую используют явно не по назначению. – Рассказывайте, – говорит он. Улыбка, озаряющая лицо Имса, могла бы заставить Артура свернуть горы.


***

– Я, на самом деле, не вполне понимаю, что у тебя за проблемы, – говорит Дом в трубку и сразу же орет что-то Юсуфу.

Артур относит телефон подальше от уха, и чуть погодя осторожно возвращает его на место.

– Мистер Имс хочет, чтобы я отправился с ним в Европу.

– Для исследований, я понял. Ну, тебе же больше не надо нянчиться с Такахаши и этим придурком Нэшем – у Ариадны все под контролем. Ты бы слышал, как она вчера орала на Нэша, даже у меня открылась парочка чакр. Так что можешь ехать.

– И тебя совершенно не волнует, что Имс, фактически, похищает меня на неопределенное время и увозит из страны, – говорит Артур.

– Я, в общем-то, разрешил ему снять моего лучшего редактора, так что похищение на данном этапе меня уже не волнует. Кроме того, если он еще и за это платит, то я говорю: «Наслаждайся каникулами».

– Это рабочая командировка, – отчеканивает Артур.

– Называй, как хочешь, только возвращайся с черновиком романа, – отвечает Дом и вешает трубку.

– Ну, с этим порядок, – бодро подытоживает Имс. – Собирайся, золотце. Один мой хороший друг ради такого случая предложил нам воспользоваться его личным самолетом.

Артур в ужасе на него уставился.

– Вы же понимаете, что это абсолютно ненормально, да?

– Для тебя только самое лучшее, – усмехнулся Имс.


***

– Вы хотите сказать, что этот самолет принадлежит Сайто? Тому самому Сайто? – еле слышно спрашивает Артур.

– Он – старый друг семьи, – отмахивается Имс.

– Вы как будто с другой планеты, – говорит Артур, словно не веря своим ушам. Даже в настоящие рабочие командировки Кобб всегда отправляет его вторым классом, исключения можно пересчитать по пальцам. Артур знает, что полет будет совсем не долгим, и ему кажется непрактичным тратить такую уйму денег, чтобы было, где вытянуть ноги. Он бы лучше купил новый костюм или пару туфель – средства Артура, в конце концов, отнюдь не неистощимы, так что он привык правильно расставлять приоритеты.

Тем не менее, он признает, что личный самолет это неплохая идея, хоть Имс и бесстыдно пытается его напоить.

– Меня клонит в сон от алкоголя, – возражает Артур.

Имс захлопывает крышку его лэптопа.

– Тогда спи, детка. Можешь хорошенько подремать, пока мы не приземлимся.

Артур хмурится.

– А Вы?

Имс смотрит на него поверх очков для чтения, и этот взгляд такой знающий и интимный, что Артура захлестывает волной опасной нежности.

– Я кое-чем занят, – отвечает он, не переставая печатать. – Спи сладко, мой хороший, и если вдруг увидишь сон обо мне – ну, расскажи, когда проснешься.

– Да перестаньте Вы, – бормочет Артур, откидывается на спинку кресла и закрывает глаза.


***

В Мюнхене светло, красиво и удивительно чисто, и Артур думает, что уже чуточку влюбился в этот город.

Такси останавливается перед входом в отель, и у Имса хватает нахальства проводить его внутрь, пристроив ладонь над его поясницей, но Артур слишком занят, пытаясь разглядеть все сразу, чтобы возмутиться.

Возмущается он, когда они добираются до номера, в котором оказывается только одна кровать.

– Ты спишь справа или слева? – интересуется Имс.

– Вы это что, серьезно? – спрашивает Артур.

– Детка, пожалуйста, не относись ко всему так по-американски. Что, если я проснусь посреди ночи, и мне срочно понадобится обсудить с тобой какую-нибудь идею?

– Только попробуйте разбудить меня ради этого, – говорит Артур и ставит сумки на правую сторону кровати.

– Это значит, что мне можно разбудить тебя для чего-нибудь другого? – спрашивает Имс, а его голос звучит так соблазнительно, что Артуру приходится залепить себе воображаемую пощечину.

– Разбудите меня, если получите Букеровскую премию, – отвечает он, что, конечно, подло, поскольку в прошлом году Имс не попал в список кандидатов, чем до сих пор несказанно огорчен.

Имс пристраивает свой багаж на левой стороне.

– В этом году я ее получу, дорогуша. Не все же гребаному Салману Рушди выигрывать, – бормочет он, удаляясь в ванную.


***

Артур не оставляет Имсу выбора относительно того, куда они отправятся тем вечером, и тащит его в кафе на Мариенплац.

– Так, – говорит он. – Люди крадут идеи. Каким образом?

– М-м-м, – Имс делает глоток кофе. – А что, если бы можно было попасть в чужие сны?

Артур задумчиво хмурится и оглядывается на здание Новой Ратуши, весь фасад которого увит ярко-красными цветами.

– Намеренно забраться в чью-то голову?

– Вот не надо сюда приплетать «Секретные Материалы», детка.

– Это Вы тут заговорили о прогулках по сновидениям, – фыркает Артур. Он имел несчастье проговориться, что смотрел все сезоны, даже последний. – И все-таки, как это возможно?

Имс в этот момент рассматривает ладони Артура, в которых зажата кофейная чашка, но по его взгляду Артур понимает, что он за миллион миль отсюда.

– Если бы в сознании можно было прятать секреты, как ценности в сейфах, разве нельзя было бы забраться в него и украсть их?

– Но откуда бы Вы знали, где их искать? Разве во сне не может случиться все, что угодно? – задает встречный вопрос Артур. Он смотрит на колонну Девы Марии, которую венчает золоченая фигура Марии с Младенцем, возвышающаяся над крылатыми херувимами, сражающимися с чудовищами у подножия, и раздумья об архитектуре наталкивают его на мысль:

– Что, если… что, если бы воры могли каким-то образом… не знаю, что, если бы они могли сами строить сны?

Имс поворачивается к нему и задумчиво говорит:

– И поскольку чертежи есть только у них, жертва может только поселиться в созданном ими сне.

Артур пытается спокойно глотнуть кофе, но он до дрожи взволнован. То, что Имс обсуждает с ним сюжет будущего романа – мера того, как долго и как, несмотря на ворчание и придирки Артура, успешно они работают вместе. Артуру хотелось бы знать, с кем Имс говорил об этом до того, как они встретились, но, может быть, он ни с кем и не говорил. Его первая рукопись попала к Артуру в виде готовой черновой версии, так что ему не приходилось наблюдать рождение замысла, пока Имс не взялся за второй роман.

Имс тогда еще пребывал в некоторой нерешительности, по крайней мере, до тех пор, пока Артур не объяснил ему в весьма недвусмысленных выражениях, что если у него проблемы с облечением мыслей в слова, то ему нужно придти к Артуру, сесть и спокойно разложить все по полочкам. История Имса наполнялась содержанием по мере того, как он говорил, а Артур задавал наводящие вопросы и высказывал предложения. В конце концов, Имс испарился из его офиса, чтобы все это записать.
С тех пор Артуру ни разу не приходилось ничего выпытывать. Имс отправляет ему свои не-наброски, шлет ему электронные письма, изобилующие восклицательными знаками и жуткими смайликами, и Артур частенько остается в его пентхаусе за полночь, пока Имс расхаживает туда-сюда и думает вслух.

– Чертежи, – задумчиво произносит Артур, все еще глядя на колонну Девы Марии. – Архитектор. Кто-то создает сон, а потом в него попадают другие.

Имс нервно барабанит пальцами по столу – ему срочно нужен его лэптоп. Через мгновение он говорит:

– Оставайся, если хочешь, детка, но мне надо…

– Идите, – отвечает Артур. – Я принесу чего-нибудь на ужин.

Тогда Имс встает, легонько касается плеча Артура и уходит, чтобы пересечь Мариенплац по пути в отель.

Артур отправляется в церковь Святого Петра и какое-то время рассматривает фрески Циммермана и готические полотна Полака, прежде чем зайти в маленькую лавку и купить немного хлеба, сыра и фруктов на пару евро. Имс согласится поесть, только если для этого ему не придется отрываться от работы. Артур полностью уверен, что он заморил бы себя голодом в процессе написания третьего романа, не возьми Артур за правило регулярно к нему наведываться, чтобы его покормить.

Когда Артур возвращается в отель, Имс в очках сидит за столом, его пальцы летают над клавиатурой. Артур работал со многими авторами, но его все равно удивляет, как быстро Имс пишет, если как следует сосредоточится.

Артур устраивается на подушках, прислонившись к спинке кровати, и берет свой собственный лэптоп, чтобы кое-что отредактировать в статье, которую Имс написал пару месяцев назад, а когда он делает паузу, чтобы положить им обоим на тарелки немного еды, Имс рассеяно говорит: «Спасибо, детка» и снова печатает.

Через некоторое время он останавливается и смотрит в окно. Артур знает, что его лучше оставить в покое, и заглядывает в свежую рукопись, но тут же решает переслать ее Юсуфу, потому что Юсуф с ума сходит по этой ерунде про оборотней. А Артур, даже не будь он привязан исключительно к Имсу, лучше сделает себе харакири, чем согласится тратить свое время на то, чтобы заставить автора хотя бы разработать логичную картину мира, основанную на пахучих метках.

Прежде чем лечь спать, он переодевается в футболку и старые пижамные штаны. Имс спит, когда хочет, а Артур бодрствовал уже достаточно, чтобы хоть как-то приспособиться к разнице во времени.

Когда Артур закрывает глаза, Имс все еще смотрит в окно.


***

Он просыпается и обнаруживает себя уткнувшимся Имсу в бедро. Имс сидит в кровати с компьютером на коленях и читает в Википедии статью про птицу какапо.

– Доброе утро, мой хороший, – говорит Имс, и от звука его голоса Артуру хочется сделать что-нибудь страшно неподобающее, например, куснуть его за бедро и снова закрыть глаза. Это глупо и опасно, потому что, насколько Артуру известно, у Имса никого не было с тех пор, как они начали работать вместе. Артур иногда ловит себя на мысли, что ему хотелось бы знать, кто был для Имса любовью всей жизни, и как этот кто-то мог превратить его сердце в выжженную землю и бросить его. Ему любопытно, что за человек мог вдохновить Имса на головокружительно чудесный первый роман и мучительно болезненный второй. И хотя он никогда не любил так, как Имс, ему кажется, что подобные чувства забыть непросто.

Имс зарывается пальцами в его волосы, поглаживая висок.

– Ну что, проснулся, наконец? – поддразнивая, спрашивает он.

Артур на мгновение закрывает глаза, наслаждаясь ощущением. Потом он вздыхает, переворачивается и выбирается из кровати, потому что ему правда не стоит все это затевать.


***

Артуру, конечно, и раньше случалось быть вовлеченным в работу Имса, но никогда еще он не оказывался вовлечен в нее настолько глубоко. У него должна бы развиться клаустрофобия, поскольку Имс полностью узурпировал пространство номера, перемещаясь от стола к кровати с лэптопом в руках. Но Артур годами спокойно переносил присутствие Имса, и сомневается, что именно сейчас ему грозит передозировка.

Артур выходит из отеля в город, чтобы погулять по улицам, пополнить запасы кофе и еды, посмотреть на выдающиеся памятники архитектуры рококо и купить свежую газету. По возвращении он обнаруживает Имса в отключке, лежащим на кровати лицом вниз. Артур позволяет себе поддаться искушению укрыть его свободной половиной покрывала, а Имс так крепко спит, что даже не замечает его жеста. Так он окончательно испортит себе режим дня, но раз при всем этом он продолжает писать, и другой часовой пояс ему совершенно не мешает, Артуру не кажется, что это так уж важно.

Артур снова открывает не-набросок следующего набега Имса на несчастное грязное порно, который… нет, ну как так можно? Он беспокойно вертится в рабочем кресле, потому что Имс вложил в текст достаточно откровенных мыслей, и Артур не может винить свой мозг за то, что он начинает путаться в том, чего Имс хочет от Артура-персонажа, и чего – от настоящего Артура. Впрочем, последнее кажется почти таким же непристойным, как и первое:

«первый раунд должен быть быстрым и лихорадочным, оба на взводе от ревности и с ума сходят от желания, а потом, когда артур весь затраханный растягивается на кровати, стивен говорит ему, что он – единственный, и тогда они снова трахаются, медленно и жестко, артур на боку и задыхается, когда стивен входит в него до конца и подожди-ка, до этого должен быть первоклассный римминг, может после первого раунда, когда артур еще дрожит после того как кончил прижатый к стене, а стивен может толкнуть его на кровать и вылизать ему задницу – если заставишь меня написать зад вместо задница, я конечно переживу но, детка, мне правда кажется что это принципиальный вопрос художественной целостности…»

Артуру пора бы перестать читать, потому что он до боли возбужден, а единственное место, где с этим можно что-нибудь сделать – ванная, и он почти уверен, что Имс услышит.

Словно подслушав его мысли, Имс тихонько вздыхает и просыпается. Оглядывается вокруг в поисках Артура и, удостоверившись, что тот на месте, выпутывается из покрывала и, пошатываясь, направляется в ванную.

Артур слышит, как включается душ, и убеждает себя, что он – профессионал, и, следовательно, вовсе не собирается тайком заниматься рукоблудием, пока Имс в соседней комнате, мокрый и обнаженный. Не собирается.

«Что я делаю», – бормочет он себе под нос и расстегивает молнию на брюках. Всего несколько движений рукой, и Артур закусывает губу, едва успевая прикрыться салфеткой. К тому времени, как Имс появляется из ванной в своем жутком халате, Артур выглядит так, словно ничего не произошло. Если Имс и замечает его раскрасневшееся лицо, то ничего на это не говорит.


***

Он буквально поглощен работой Имса целиком, и не уверен, что знает, как же, собственно говоря, это получилось.

– У Вас есть собственный компьютер, – недовольно говорит Артур.

Имс заглядывает в экран его лэптопа, прижавшись к Артуру сзади и уткнувшись подбородком ему в плечо.

– Тише, солнышко, я собираю материал.

– Что, опять же, Вы могли бы делать на своем компьютере, – отвечает Артур, и он удивлен, что его голос звучит так уверенно, когда Имс щекотно дышит ему прямо в ухо, и, Боже, он чувствует, как от него пахнет, нужно всего лишь повернуть голову, чтобы зарыться в его мягкие волосы и вдохнуть.

– Нам обоим не помешает об этом узнать, – рассудительно замечает Имс. – Мне бы все равно пришлось просить тебя прочесть это, чтобы мы могли все обсудить, так что можем почитать и вместе. Кликни по той ссылке на статью о фазе глубокого сна.

Артур кликает по ней и очень старается не заскрежетать зубами.

– Ты так напряжен, – говорит Имс, и кладет одну руку Артуру на шею.

Это – последняя капля. Артур резко захлопывает крышку ноутбука.

– Пойдемте поужинаем. Я проходил мимо одного ресторана днем… нельзя же Вам все время сидеть здесь взаперти.

– Правда? – Имс, кажется, приятно удивлен. – Ну, думаю, мне не повредит немного размяться. Дорогой мой, тебе в голову приходят прекрасные идеи.

Конечно, Имс пренебрегает рестораном, который выбрал Артур, и вместо этого обращается к пожилому портье за стойкой регистрации, который вполне сносно говорит по-английски и вызывает такси до какого-то абсолютно непроизносимого, но, по всей видимости, несравненного места. Артур хотел было рассердиться, но ресторан действительно оказался отменным, а Имс сдержал данное перед поездкой обещание, и они пьют много Рислинга. Вернее будет сказать, Артур пьет много Рислинга. Он не собирался, но Имс исподтишка наполняет его бокал всякий раз, как Артур отворачивается или отвлекается, рассказывая Имсу обо всем, что он успел посмотреть, гуляя по городу.

Под конец ужина, когда Артур уже порядочно захмелел, а Имс смотрит на него с выражением, которое Артуру так и хочется назвать нежным, в голове у Артура что-то щелкает, и он говорит:

– Так вот, они крадут информацию из сознания. Окей. Я имею в виду, это здорово, но… что, если вместо того, чтобы украсть идею, можно было ее внедрить?

Имс внимательно смотрит на него, и Артур нерешительно спрашивает:

– Это глупо? То есть, Вам не обязательно…

– Артур, – Имс перебивает его. – Артур, дорогой мой, иногда ты так невероятно великолепен, что сам не знаю, как я еще не изнасиловал тебя прямо на месте.

Имс говорил так уже с десяток раз, и Артур знает, что это шутка, но вдруг выпаливает:

– Я был бы не против.

– Ты великолепен, но еще и основательно пьян, – отвечает Имс, смеясь. – Вставай, детка, мне пора возвращаться к работе.

Он оставляет деньги на столе и ведет Артура к выходу, крепко держа его за локоть. Кажется, что они ждут такси целую вечность, а потом, как раз, когда одно тормозит прямо перед ними, из ресторана выходит глубоко беременная женщина с подругой. Имс отпускает Артура, чтобы с подобающей джентльмену вежливостью осторожно помочь женщине сесть в машину, а она улыбается и благодарит его, исчезая за дверью. Когда он возвращается к Артуру, он говорит: «Сядем в следующее, дорогой, обещаю».

Сердце Артура словно сжимается, и он отвечает: «Ничего страшного», а думает, что пропустил бы и тысячу такси только ради удовольствия посмотреть на такого Имса.

Имс в самом деле усаживает Артура в следующее же такси, и, когда они возвращаются в отель, Артур сразу падает на кровать.

– По-моему, я слишком много выпил, – изумляется он. – Я никогда не пью слишком много.

– Неудивительно, что ты вечно такой, золотце, как аршин проглотил,– говорит Имс, но так нежно, что Артуру не хочется возражать. Он дотрагивается до колена Артура. – Давай-ка снимем с тебя туфли, чтобы тебе было удобнее.

Артур приподнимается на локтях, чтобы взглянуть на Имса, который развязывает ему шнурки и так ласково на него смотрит, что Артур не знает, что еще сказать, кроме:

– Я ненавижу того, кто разбил тебе сердце.

На лице Имса появляется искренне удивленное и недоумевающее выражение.

– Что ты сказал?

– Ты знаешь, о чем я, – настаивает Артур. – Я читал твой второй роман… Господи, я умолял Дома, я практически выхватил рукопись из рук Мол и Юсуфа, чтобы прочитать ее первым. И я прочел ее и все понял, и мне бы так хотелось, чтобы этот кто-то не причинил тебе столько боли, потому что тогда ты, может быть…

Имс снимает с него один ботинок.

– Я может быть что?

Артур молча и несчастно на него смотрит.

Имс на секунду нахмуривается.

– Детка. Ты же знаешь, что я пишу выдуманные истории, правда?

– Но это случилось с тобой. Я знаю, что случилось, ты сам мне сказал.

– Хоть горе и было настоящим, но совсем не таким ужасным, как я написал, – отвечает Имс, самокритично усмехнувшись. – С чего мы вдруг вообще заговорили о моем втором романе? Ты хотел, чтобы я написал еще одну историю любви?

Артур шевелит пальцами на ногах и очень старается сосредоточиться.

– Не такую, как та, – говорит он.

– Повторяться не стоит, – соглашается Имс, стягивая с него второй ботинок.

– Нет, стоит, – с жаром возражает Артур.

Имс снисходительно улыбается, осторожно поглаживая его лодыжку.

– Ты противоречишь сам себе. Вот поэтому-то мы и не редактируем, когда пьем, мой хороший.

Артур сердито на него смотрит.

– Я имел в виду… я хочу, чтобы ты написал ее. Со мной.

Имс поднимается и упирается коленом о кровать, протягивая руки к галстуку Артура.

– Дорогой, разве ты еще не понял, что я хочу писать только с тобой?

– Нет, я хочу сказать… – Артур с досады трет глаза и удивленно обнаруживает себя лежащим на спине.

Имс тихонько посмеивается.

– Милый, милый Артур, ты вдрызг пьян.

– Я так только все запутываю, – стонет Артур. – Можно мы остановимся и вернемся к тому, о чем говорили до этого?

Имс развязывает его галстук.

– Это разговор, а не книга, – отвечает он, все еще чуть улыбаясь. – Ты не можешь править его, как тебе заблагорассудится.

– Но я хочу, – возражает Артур, и ему кажется, что он того и гляди разобьется на мелкие кусочки.

– Ну хорошо. Порадуй меня, красавчик. Что бы ты сказал иначе?

– Я люблю тебя, – говорит Артур.

Имс замирает.

– Я люблю тебя, – тихо повторяет Артур. – И я знаю, что ты… я знаю, что я просто твой редактор, и я доволен, правда, я доволен, потому что ты великолепен, я когда-нибудь говорил тебе, что ты великолепен? Ты гениален, и мне… мне так хочется, чтобы ты написал что-нибудь связанное со мной, и я сейчас не о твоих порно-романах, потому что это все еще не смешно, не тогда, когда я чувствую все это, а ты просто, ты просто…

– Артур, – резко прерывает его Имс, и продолжает уже мягче. – Ты лучший редактор, которого только можно пожелать, но даже ты не все подмечаешь.

– Что?

Имс целует его. В его распоряжении весь английский язык, и он блистательно им владеет, но ничто не может быть более совершенным ответом, чем нежное, томительное прикосновение губ. Он отстраняется совсем немного, чтобы сказать:

– Это твое профессиональное мнение, что признание в любви вполне уместно после колоссального количества оргазмов, и хотя мне больно признавать, что я еще ни разу не заставил тебя кончить, надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу, что безумно тебя люблю, и меня убивает то, что ты слишком пьян, чтобы я мог исправить ситуацию.

Мозг Артура стопорится на «безумно тебя люблю», а потом отматывает назад.

– Один раз все-таки заставил, – говорит он.

– Ты допился до белой горячки, солнце мое, потому что, уверяю тебя, такое я бы запомнил. В деталях и красках.

– Ты не запомнил, потому что ты был в душе, – отвечает Артур. – Я сидел здесь, снаружи, читал твои заметки для следующего порно-романа.

К разочарованию Артура, Имс смотрит на него непонимающим взглядом.

Тогда Артур вздыхает и скользит ладонью вверх по его плечу, чтобы обнять за шею.

– Я читал обо всем, что ты хотел сделать с Артуром, и мне нужно было… это было невыносимо, мне пришлось…

– Это вполне может оказаться самым горячим признанием в моей жизни, так что попробуй только с утра от него отказаться, когда протрезвеешь – я тебе покажу.

– Может, покажешь сейчас? – с надеждой предлагает Артур.

– Я не хочу, чтобы наутро ты передумал, или хуже того, напрочь забыл это все и ушел от меня к Салману Рушди, поэтому, думаю, благоразумно будет ответить, что нет, не может, – говорит Имс с десятью разными оттенками сожаления в голосе. Он и в самом деле встает, приносит откуда-то стакан воды и ставит его на прикроватную тумбочку. – Спи, – шепчет он и направляется к письменному столу.

– Что ты делаешь? – бормочет Артур, у которого уже закрываются глаза.

– То, что всегда делаю, когда в ближайшем будущем заснуть мне точно не светит, – отвечает Имс, и Артур слышит, как открывается крышка лэптопа.


***

Он просыпается посреди ночи, чтобы сходить в ванную, напиться воды и предусмотрительно проглотить две таблетки болеутоляющего. Комнату заливает голубоватое свечение компьютерного экрана, а Имс печатает не переставая. Стук клавиш снова убаюкивает Артура, которому любопытно, о чем пишет Имс, но который знает, что совсем скоро все увидит своими глазами.

Когда Артур просыпается в следующий раз, уже утро, и, к счастью и удивлению, он не чувствует никаких симптомов похмелья, а Имс сидит рядом в кровати, уставившись на свой лэптоп или в окно, или и туда, и туда, но точно ничего не печатает.

Пока Артур пытается придумать, что сказать, память с радостью подкидывает ему самые разные напоминания обо всем, что он наговорил прошлой ночью, а потом Имс вдруг сообщает:

– Я пытаюсь смириться с тем жестоким фактом, что я годами сам же успешно мешал собственному счастью. Он так превосходно трагичен, удивляюсь, почему я еще не додумался использовать его как часть сюжета.

– Ну, – говорит Артур, тоже усаживаясь, – потому что это нелепо?

– Как ты любишь мне говорить, я нелепый персонаж, – отвечает Имс. – А еще, я ночью написал тридцать страниц.

Артур, спотыкаясь, выбирается из кровати.

– Я сейчас, – говорит он, и закрывается в ванной, чтобы воспользоваться туалетом и почистить зубы. Когда он возвращается, то едва не ныряет обратно в кровать прямо с порога. – Можно мне взглянуть? – нетерпеливо просит он.

Имс внимательно на него смотрит.

– Хороший мой, ты это серьезно?

– Конечно, – отвечает Артур, пытаясь усесться так, чтобы заглянуть в экран его лэптопа.

– Детка, да я тут уже умираю.

Но Артур только втискивается между Имсом и его компьютером и рассеянно произносит:

– Ну, не спеши пока умирать. Изнасилуешь меня, как только я это дочитаю.

– А сейчас почему нельзя?

– Потому что сексом можно заняться когда угодно, но ты написал тридцать страниц, и мне нужно немедленно их прочесть, – говорит Артур, уже дочитывающий первую страницу.

Имс обиженно вздыхает, но дает ему почитать. Впрочем, спокойно почитать Артуру все равно не удается. Он на шестой странице, когда Имс решает обнять его покрепче; на десятой, когда пальцы Имса забираются под пояс его брюк и поглаживают бедро; и на восемнадцатой, когда Имс начинает целовать его шею, сводя его с ума зубами и языком, а когда он наклоняется, чтобы укусить Артура за мочку уха, способность воспринимать текст оставляет Артура вовсе, и позволяет ему запрокинуть голову и позволить Имсу делать все, что заблагорассудится.

А Имс только этого и ждал, чтобы наскоро спихнуть лэптоп на прикроватную тумбочку и развести коленом бедра Артура, зацеловывая его, именно так грязно, бесстыже и страстно, как Артур и представлял, если не лучше.

– Я знаю, чего ты хочешь, – говорит Имс, и медленно проводит бедром вверх между ног Артура, одним медленным, плавящим нервы движением.

– А ты не многовато о себе возомнил? – отвечает Артур, расстегивая рубашку Имса, и приподнимается немного, чтобы прикусить его нижнюю губу и пощекотать ее языком. Когда он откидывается обратно, Имс наклоняется за ним, продлевая поцелуй, и крепко прижимает Артура к кровати.

– Не думаю, – бормочет Имс. – Я просто переписывал ту постельную сцену двенадцать раз, пока не понял, чего именно ты хотел.

Артуру требуется секунда-другая, чтобы понять, о чем Имс говорит, возможно, потому, что Имс прижимает его запястья к матрасу и сползает вниз, вдоль тела Артура, обдавая горячим дыханием его живот.

– Чего я?.. Я думал, ты просто колеблешься и нарочно сводишь меня с ума.

– Очень надеюсь, что я все же угадал, – отвечает Имс и одним движением стягивает с Артура брюки и белье. – Иначе с той частью, в которой я переворачиваю тебя, хватаю, чтобы не вырвался, и вылизываю, пока ты не начнешь дрожать, может выйти несколько неловко.

– Что? – Имс переворачивает его. – О, Боже, – стонет он, когда Имс скользит пальцами между его ягодиц, легонько поглаживая и дразня, прежде чем раздвинуть их и обдать теплым дыханием, а потом коснуться языком так нежно, что Артур не может сдержать высокий стон. – А ты… не слишком торопишься? Может, нам…

Имс проводит языком по входу в тело Артура, и щекочет его одно долгое, заставляющее содрогнуться мгновение, прежде чем проникнуть внутрь, и Артуру кажется, что его позвоночник растворяется. Он продолжает до тех пор, пока Артур не начинает дрожать, как Имс и обещал, а когда стонущий Артур пытается потереться о простыни, Имс говорит:

– Дорогой мой, не возражаешь, если сцену, где ты кончаешь мне на лицо, мы оставим на потом? Потому что мне очень нужно трахнуть тебя прямо сейчас.

– Тогда заткнись и приступай, – тяжело дыша, отвечает Артур.

Имс засовывает руку под подушку и вытаскивает смазку и презервативы, что является либо признаком предусмотрительности, либо самоуверенности, или и того, и другого сразу, но Артуру все равно, если это позволит Имсу оказаться внутри него. Он слышит шорох пластиковой упаковки, и Имс скользит в него смазанными пальцами.

– Да не хочешь ты, чтобы я заткнулся, – говорит Имс, лаская Артура, и хватается за его плечо, удерживая на месте. – Ты хочешь слушать, как я говорю, что вставлю тебе, и тебе понравится, ты будешь умолять меня не останавливаться, и я оттрахаю тебя, прелесть моя, так хорошо…

Артур сладко вздыхает, когда Имс тянет его бедра на себя, проводя влажными пальцами по его спине, прежде чем войти в него одним медленным, плавным движением.

После этого исчезает все, остается только вихрь ощущений и непристойные слова Имса, Артур матерится, пытается прижаться ближе и просит еще, сильнее, а Имс держит свое обещание и трахает его именно так, как ему нужно. Под конец Артуру кажется, что его дыхание превратилось в один непрерывный стон, и тогда Имс обхватывает его член ладонью, парой коротких движений доводя Артура до такого ослепительного оргазма, что тот едва замечает момент, когда Имс хрипло охает и больно сжимает его бедра.

Они без сил падают на кровать, и Имс рассеянно гладит его по волосам и шепчет ему что-то жутко сентиментальное: «Артур, дорогой», «господи, любимый» и даже «надеюсь, тебе было хорошо, мой родной».

Артур не решается возмутиться последней фразой, что Имс, конечно, воспримет, как разрешение называть его «мой родной» почаще. И Артуру, по правде говоря, почти нравится эта мысль.

Они лениво приводят друг друга в порядок и устраиваются поудобнее, Артур кладет голову Имсу на плечо и отмечает поцелуем чернильный завиток татуировки. Прежде, чем задремать, он слышит удивленное и довольное хмыканье.


***

Когда Артур просыпается, Имс еще спит, что, конечно, понятно, поскольку до того, как вылюбить Артура до потери сознания, он бодрствовал больше суток. Артур, стараясь не разбудить его, осторожно берет с прикроватной тумбочки лэптоп и снова открывает черновик.

Он написан ловко, захватывающе, сюжет лихо закручен, и, дочитав до конца, Артур так хочет увидеть продолжение, что едва не толкает Имса в бок, чтобы тот проснулся и начал писать сию же минуту.

Но он этого не делает. Чуть ниже, под последним абзацем, Артур видит еще несколько слов:

«я написал их для тебя. я написал их все для тебя»


***

– У меня есть три четверти черновой версии, – мечтательно говорит Артур Дому по телефону.

– Полагаю, она хороша, потому что у тебя такой голос, будто ты только что всласть насовокуплялся, – отвечает Дом.

– Он насовокуплялся, и еще как, – говорит Имс, обвивший Артура руками и ногами так крепко, что оказался достаточно близко к трубке, чтобы поучаствовать в разговоре.

– Бога ради, – бормочет Дом, но голос у него не слишком-то расстроенный. – Я дал Вам лучшее, что у меня было, мистер Имс, и неплохо бы Вам оказать ответную любезность.

– Ты будешь в восторге, – уверяет его Артур. – Это криминальный роман. О краже идей из человеческого сознания. Только в этот раз идею наоборот пытаются внедрить.

На другом конце провода воцаряется тишина.

– Чего?

– Середина немного слабовата, и роман, конечно, еще не готов, и в нем есть две главы, которые я просто разнесу в клочья, но я правда думаю, что выйдет просто восхитительно, – с энтузиазмом сообщает Артур.

– Эй, – возражает Имс, хотя он и сам знает, что середина никуда не годится, потому что он сказал Артуру, что перепишет ее потом, если сейчас они займутся сексом на столе в ванной, и тогда это казалось неплохим планом.

– В любом случае, завтра мы летим назад, – говорит Артур и взвизгивает, когда руки Имса начинают рыскать по его телу.

– Раньше послезавтра я вас не жду, – сухо отвечает Дом, а Имс утаскивает Blackberry, вешает трубку и радостно переворачивает Артура для второго раунда.


***

Что самое удивительное, почти все между ними остается по-прежнему, за исключением того, что Артур научился эффективно использовать секс, чтобы заставлять Имса писать. При этом все остаются довольны, потому что для Имса перспектива вдоволь порезвиться с потрясающе отзывчивым телом Артура служит отличной мотивацией, а Артуру всегда нравилось отложенное вознаграждение. Кроме того, он стал чаще оставаться в квартире Имса и навел в его шкафу надлежащий порядок.

Но в остальном все по-старому.

Артур на несколько часов приезжает в офис, потом возвращается к Имсу с кофе и пользуется тем же ключом, которым всегда и открывал его дверь.

Имс сидит на диване с компьютером на коленях.

– Я пишу, – говорит он в ответ на подозрительный взгляд Артура.

– Хорошо, – Артур ставит кофе на стол и присаживается рядом. – Погоди-ка, а что ты пишешь?

– Ну… – увиливает Имс.

– Лучше бы тебе заканчивать «Внедрение», а не то… – угрожающе произносит Артур, но беглый взгляд на экран позволяет ему заметить не обещающие ничего хорошего слова: «Артур», «умолять», «без презерватива».

– Не ругайся, золотце, подумай сам. У меня было такое приподнятое рабочее настроение, лучше ведь, если я буду писать что-то, чем совсем ничего, – упрашивает его Имс.

– Зависит от того, как сильно ты хочешь узнать, чем я занимался этим утром, пока ты был в душе, – с прохладцей отвечает Артур и чуть ерзает на сиденье, чтобы ощутить, как внутри двигается плаг.

У Имса загораются глаза, словно он прекрасно знает, хотя он не может знать – Артур очень старался сделать ему сюрприз.

– Ты ужасен и ты нагло пользуешься тем, что я годами был безумно в тебя влюблен, – обличающим тоном говорит Имс, но послушно закрывает файл с порно и возвращается к «Внедрению».

– Только потому, что я хочу, чтобы ты получил Букера, – отвечает Артур и отпивает из своего стаканчика с кофе.

– Я уже даже не понимаю, что пишу, это такая фигня, – ворчит Имс.

Артур пресекает его вспышку раздражения поцелуем, и Имс, в конце концов, более чем счастлив угодить ему. Артур думает обо всем, что их ждет, о будущем, простирающемся перед ними, когда говорит:

– Это будет великолепно, поверь мне.

@темы: перепост